Бездонная тьма. Лязг. Грохот. Еще катят колеса, но вот тише, тише. И
стали. Конец. Самый настоящий, всем концам конец. Больше ехать некуда. Это — Москва. М-о-с-к-в-а.
На секунду внимание долгому мощному звуку, что рождается в тьме. В
мозгу чуткие раскаты:
— C’est la lu-u-tte fina-a-le!
…L’Internationa-a-ale!!
И здесь — так же хрипло и страшно:
С Интернационалом!!
Но выбрались, наконец, из путаницы колес,
перестали мелькать бородатые лики. Поехали, поехали по изодранной мостовой.
Все тьма. Где это? Какое место? Все равно. Безразлично. Вся Москва черна, черна, черна. Дома молчат. Сухо и холодно глядит. О-хо-хо. Церковь проплыла.
Вид у нее неясный, растерянный. Ухнула во тьму.
Два часа ночи. Куда же идти ночевать? Домов-то, домов! Чего проще… В любой постучать. Пустите переночевать. Вообража-аю!
Михаил Булгаков 